Сегодня страница в Facebook известной одесской активистки Алены Балабы скорее напоминает хронику военных действий. Редколлегия «РО» понимает, что в Facebook журналистки заходит много людей, и тем не менее, соблюдая хронологию, хотим обратить внимание горожан, что практически очень маленькая команда одесситов борется за сохранение архитектуры нашего любимого города и заботится о его будущем!
Итак, пульс «жизни» переулка Некрасова, 5, рассказанный Аленой Балабой:
- …в тот же день первого рейдерского захвата Художественного училища имени Грекова 21 апреля этого года из двора, примыкающего к сгоревшим еще в 90-х мастерских училища, вывозят бабушку Раису Боднарук, 1930 года рождения. И «опекуны» забирают ее жилье — квартиру №1 по адресу переулок Некрасова, 5. И таких квартир «номер один» по этому адресу две (!)
Бабушку якобы увозят на «доглядание» в смт. Черноморское Лиманского района. Соседи говорят, что, видимо, держат на транквилизаторах — она в момент подписания договора «опекунства» уже никого из соседей, кого знала по 25 лет, — не узнавала.
Бабушки нет. А в ее квартире «опекуны» решили делать капремонт — валить стены и расширяться. И сегодня утром вокруг дома в глубине двора (рядом с Грековкой) вырос металлический забор. Соседи вызвали ГАСК и полицию. ГАСК приехал почти сразу и с помощью муниципалов наклеили на забор предписание о незаконной установке забора и его сносе в 10-дневный срок. Полиция не приехала.
Позвали меня. Потому что совпадений с захватом училища и его непосредственной близостью так много, что как-то даже неловко. Я приехала в 17.30. На улице напротив дома неизвестные устанавливали камеру наблюдения — прямо прикрутив шурупы к взрослой здоровой софоре. Захват Летнего театра тоже начинался с установки камер — кто помнит. Я вызвала полицию. Пошли во двор. Я спокойно себе снимала стройку, забор и «опекунов». Я предупредила, что я журналистка. Но «опекунша» Огнева Марина Аркадьевна 1984 года рождения решила, что она слишком не фотогенична, поэтому она сначала разбила телефон женщины, позвавшей меня, кинулась избивать ее саму, а потом принялась бить меня. Куском арматуры. Спасибо местным жителям — заслонили.
Соседи вызвали адвоката. Который начал обзванивать не только 101 и 102, но и Приморское РОВД. Пока приехала скорая, мадам Огнева успела разбить еще одной местной жительнице нос. А потом пошла и разрезала себе коленку, чтобы показать врачам, что «ее избили соседи».
Приехала полиция. Уже на улице «опекунша» кинулась на меня отбирать фотоаппарат, висевший у меня на шее. Причем спасали меня не приехвашие полисмены, а опять местные жители.
А потом мы все поехали писать заявления в Приморское РОВД….
2 сентября
…Мы хотим выяснить, насколько «опекуны» Огневы связаны с «черными риелторами», кто отбирает у стариков недвижимость, а потом убивает их, есть ли зацепка с теми, кто захватывал мастерские Грековки и чего ждать дальше.
Итак, Огневы — целая семья.
Огнев Аркадий Сергеевич, 1957 г.р., работал в 2012-м при мэрии Одессы: «спасатель отделения спасательных работ коммунального учреждения «Служба оперативного реагирования на чрезвычайные ситуации Одесского городского совета. Прописка – смт. Черноморское (Чабанка), улица Гвардейская, 49 кв. 158. Страничка на одноклассниках (не убрана!).
…Марина Огнева, которая меня била и душила вчера, до осени 2017 года работала стюардессой на большой яхте у частного владельца.
3 сентября
Сегодня активисты и местные жители поехали в Чабанку проверить — жива ли бабушка Раиса Боднарук, которая является хозяйкой квартиры на Некрасова, 5, кв. 1.
Жива. Очень похудела и бледная. На лице — содранная родинка. Никого из своих соседей не узнает и все время повторяет, что «мне тут хорошо».
Вот как-то так. Не убили — и на том спасибо, да?
4 сентября
Полчаса назад вернулась домой, добралась до ноута и пишу все по порядку.
После нападения «опекунши» Огневой в пятницу вечером мне не дали номер ЕРДР по моему заявлению в полицию — мол, «поздно уже, непонятно, когда его зарегистрируют — сегодня или уже после 00.00».
Ну и все. У меня три дня болела голова … настояли (друзья), чтобы я сходила к нервопатологу и снять побои в судмедэкспертизу. В понедельник я попала к доктору, сделала КТ и попыталась взять номер ЕРДР, чтобы узнать, кто следователь. На это мне в полиции ответили: «В Приморском РОВД света нет, канцелярия не работает».
… я таки добилась витяг и номер ЕРДР. И даже увидела свою следовательницу — даму с накладными ресницами, которая даже не удосужилась мне выписать направление на судмедэкспертизу (четвертые сутки с подачи заявления (!).
Ну, я заряженная правозащитниками, дошла до судмедэкспертов сама и сказала: «У меня есть витяг, проверяйте меня». Тетенька-регистраторша с прической и на каблуках не отказала, но тоже футбольнула: «Идите в коридор, у меня люди, шо - не видите! Зайдете потом»
Выхожу в коридор. Две скамейки напротив. На одной парень втыкает в телефон, на другой — мужик в светло-розовой рубашке. Ну я села возле парня и тоже в телефон уткнулась. Вдруг слышу: «Ты, главное, не волнуйся. Журналистку мы уберем. С соседями договоримся. Уже договариваемся. Стройку же вам закончить надо» — И женский голос в ответ: «Так они не пойдут на договоры».
Поднимаю глаза от телефона: напротив меня сидит Марина Огнева и разговаривает с этим мужиком в розовом. Я даже удивиться не успеваю, пробую включить камеру и писать все это - хоть с какого-нибудь угла, чтобы звук было слышно. Вдруг парень рядом говорит: «Она пишет видео».
Марина узнает меня и орет: «Это та Балаба».
Мужик не сразу врубается, а когда понимает — нависает надо мной и говорит: «Отдай телефон, сука. Я тебя сейчас убью. Я тебе кадык вырву».
Я пугаюсь, но соображаю, что кадык — это ж вроде мужское преимущество, как же он будет у меня его искать? Убираю руки с телефоном за спину, чтоб не разбил, и засовываю телефон в брюки — с мыслью: ну в трусы же не полезет. Уворачиваюсь. Забегаю в кабинет к регистраторшам и говорю: «Это та самая Огнева, которая меня била, можно я тут побуду, они меня убивают опять».
… в это время Огнева бросается меня снимать на телефон и обзывается. Регистраторша ей нежно говорит: «Марина, не волнуйтесь». А мне: «У нас нельзя тут по телефону разговаривать! Выйдите на улицу» А я ей: «На улице нет людей! Кто меня защитит?» — и остаюсь, пишу пост, сердце бьется где-то в желудке, в ушах шумит.
Регистраторша мне говорит: «Я вас все равно не приму! У вас направления от полиции нет». Я вспоминаю, что взяла телефон следовательницы, звоню ей, прошу выписать мне направление… Мы едем за направлением. Возвращаемся, регистраторши хлопают дверью перед носом — они работают до 15.30 (!): «Читайте на дверях». Меня не пускают проходить экспертизу (!)
Мы едем в Валиховский переулок. Делаем экспертизу. Врач, посмотрев видео, как меня душили советует еще пройти КТ шейного отдела позвоночника.
14 сентября (утро)
С утра позвонили жители Некрасова, 5. «Опекуны» Огневы разрыли большую часть двора под незаконную застройку, которую им не разрешил ГАСК.
Делают это под прикрытием псевдопатриотической организации Ходияка — «стрелка» с Греческой площади 2 мая 14 года.
Это его люди там запугивают жителей и «договариваются» с соседями.
Кто может из тв-журналистов подъехать поснимать беспредел?
P.S. Полиция опять не едет.
14 сентября (вечер)
«Балаба, что ты так уцепилась в этот Некрасова,5? Отстань от них. Это ментовская схема по отжиму сомнительных квартир в центре. Оставь их в покое» — угадайте, сколько раз я сегодня это слушала по телефону?
Теперь объясняю на пальцах и по карте.
Некрасова, 5 - это единственный заезд внутрь квартала, ограниченного улицами Преображенской и Гоголя и переулками Некрасова и Маяковского.
Еще раз!
Рейдеров не интересует квартира бабушки, сама бабушка и пара-тройка горе-семеек во дворе на Некрасова, 5. Им надо убить этот дом в глубине двора — из-за которого сейчас весь сыр-бор с судами, двумя первыми квартирами, бабушкой в Чабанке и ментовскими интересами.
Валится ветхая двухэтажка — валятся рядом незаконно-узаконенные пристройки. И - проезд к старым сгоревшим в 1993-м мастерским Художественного училища имени Грекова открыт.
Их интересуют вот эти самые руины, заросшие виноградом внутри квартала — под буквой «М« — мастерские. Там красиво и тихо. Это самая глубина квартала — не слышно транспорта и самый центр города. Ах, какой отель там можно забабахать – да, господин Галантерник?
А училище после разворачивания стройки само съедет восвояси.
Ведь здание погибло, да?
Ведь доблестная Одесская областная рада не выделяет денег на его ремонт и реконструкцию (ку-ку, господин Урбанский и прочие депутаты). Значит можно втихаря отжать. Но нужен проезд.
Угловое здание на Преображенской-Некрасова (большая красная крыша) — это отель «Фредерик Коклен» г-на Галантерника. Адрес: Некрасова,7. С Гоголя там не подобраться.
Особняк Кауфмана (памятник архитектуры, культурна спадщина) на Некрасова, 5 по фасаду — давно продан.
Хреново, что борюсь только я и местные жители.
Хреново, что одесские СМИ, даже если и не получают подачки от управления Национальной полиции за позитивные материалы о «нашей новой полиции» и лично о господине Головине, то все равно хрен поставят материал об этом.
Будут снимать и писать репортажи уже тогда, когда пойдет очередной захват Грековки — с рейдерами в балаклавах и с огнестрелом.
И не говорите, что я не предупреждала.
Неразрешенная никем из властей «стройка» на Некрасова, 5 продолжается. Вопреки здравому смыслу. Вопреки совести. Сидите в норах дальше!