Муралы, граффити, и стрит-арт: приятные глазу пестрые картины, нарисованные на фасадах зданий, теперь существуют в Одессе в таком количество, что каждый горожанин неоднократно сталкивался с ними. Только за последние полгода разными художниками было разрисовано несколько десятков одесских зданий.
Теперь серые одесские фасады украшают изображения старого города, животные, любимые всем городские персонажи и не только. Граффити и стрит-арт давно успели стать частью одесской городской среды, а для некоторых и частью жизни. Журналист Zачем встретился с автором более чем 500 самых разных граффити-работ, разбросанных по всей Одессе, Игорем Матроскиным и узнал, чем живет одесская граффити-среда, насколько уличное искусство востребовано сегодня и многое другое.
Расскажите о себе и своем проекте. Как Вы стали граффити художником? Как появился Ваш проект M97?
— Я начал рисовать еще в школе с товарищем, с которым мы вдвоем учились в одном классе. По сей день мы продолжаем рисовать вместе. Тогда была такая повальная волна увлечения хип-хоп культурой, в нашем районе каждый второй или танцевал брейк, или рисовал граффити. У многих это со временем прошло, а у нас переросло из хобби в основной вид деятельности.
Сейчас наша основная деятельность сосредоточена вокруг нашего проекта M97, в рамках которого мы с Денисом (прим.ред. — второй участник проекта M97) рисуем социальные и коммерческие работы. Еще в школьные годы организовали свою граффити команду. Когда нам стало тесно в рамках граффити, мы придумали проект М97, в рамках которого рисуем легальные проекты. Этот проект существует уже лет 10. За это время мы успели сделать очень много работ, подсчитать довольно сложно, но, если судить по количеству опубликованных нами фотографий, нарисовано более 500 коммерческих работ. С некоммерческими, конечно, еще больше. Ознакомиться с ними можно в социальных сетях Facebook и Instagram.
Граффити — это скорее Ваше хобби или работа?
— У нас обоих есть образование. У меня — строительное, а товарищ мой электромеханик. Образование нам в жизни, правда, как показала практика, не пригодилось. Я три года проработал по специальности и понял, что это не мое.
В школьные и студенческие годы мы всегда совмещали рисование с учебой или работой. У нас даже была своя граффити-школа и мастерская. Но постепенно поняли жизнь и работу бросили. Сейчас это наш основной вид деятельности. Есть сугубо коммерческие заказы, не несущие никакой художественной ценности, просто работа. Я ей, скажем так, не горжусь. Как плотник — сделал стул, и еще сто таких же. Так и мы бывает рисуем что-то. Оперный театр, например, около 20-30 раз за время работы нарисовали. Разделяю коммерческие работы и социальные. Очень много наших рисунков, которые всегда находятся на виду, выполняем за свой счет.
Расскажите подробнее о социальных проектах.
— Нам оплачивают материалы, а работу мы выполняем бесплатно. Социальные наши проекты можно посмотреть на платформе «Мой город», с ними мы разрисовывали телефонные шкафы. Совместно с «Корпорацией Монстров» оформляли приемное отделение детской областной больницы, два фасада для них сделали. Еще с платформой «Доброе дело» сотрудничаем. Они делают для горожан социальные проекты, не только граффити, а и закупку лекарства, помогают старикам и прочее. С этим проектом последний наш рисунок был нанесен на Канатной угол переулка Нахимова. Это из того что делали с кем-то. А наша личная инициатива — проект с животными.
Как к выбору профессии отнеслась Ваша семья?
— Когда мы только начинали рисовать, мы любили рисовать по ночам. Когда ты учишься в школе и ходишь куда-то рисовать по ночам, безусловно, родители не очень хорошо к этому относятся. Но родители никогда не загоняли меня в какие-то строгие рамки, я знал, что за все свои поступки я сам несу ответственность. Иногда даже в те времена были неприятные инциденты с полицией, но их я и в школьные годы пытался решать сам.
Как думаете, насколько граффити-искусство сейчас востребовано в Одессе? Живо ли местное граффити-сообщество?
— В Одессе до сих пор существует сообщество граффити-художников, там все друг друга знают. Но, конечно, за последние годы произошел спад, уличное искусство стало менее интересным, можно сказать, мода на граффити уже прошла. Это связано и с повышением стоимости краски. Знаю многих людей, которые были бы не против начать или продолжить этим заниматься, но финансовой возможности нет. Сейчас один баллончик краски стоит около 4-5 евро. Остался только один специализированный магазин в городе, остальные уже позакрывались.
А заказы есть, и запрос в обществе есть. Заказывают не всегда то, что нам нравится. Часто люди хотят что-нибудь «красивенькое». Многие заказчики обращаются к классическим для Одессы сюжетам: старый город, достопримечательности местные. Что-то новое и актуальное в стрит-арте не очень интересно, та же графика, модерн, граффити-арт. Это все еще воспринимается у нас как что-то связанное с вандализмом и хулиганством. Когда особого спроса нет, рисуем социальные проекты, без дела не сидим. Летом заказов больше на оформление фасадов зданий, зимой чаще бывают заказы на оформление помещений внутри: детские комнаты, кафе, бары, рестораны и прочее. Сейчас для нас приоритетно рисовать какие-нибудь интересные работы, муралы. На муралы сейчас пошла мода, иногда приходят заказы из Одесской области, Запорожской, Кировоградской, и других. То есть даже там, где и дорог-то нормальных нет люди заказывают муралы. Мода пошла, теперь все хотят.
Как относитесь к тому, что все чаще приглашают в Одессу зарубежных художников? Есть ли среди одесских граффити-мастеров конкуренция?
— В Одессе очень много больших муралов, которые рисовали художники из разных стран. Это свежая кровь. Мы же не можем разрисовать все стены в Одессе, верно? Да и нам это неинтересно. У каждого художника есть свой уникальный стиль, и очень интересно поэтому рисовать в других городах и смотреть на чужие работы здесь. Это же не значит, что тут некому рисовать.
Конкуренции тут нет, потому что каждый рисует что-то свое. У нас даже наоборот — если есть какой-то интересный проект, художники приглашают друг друга, чтобы выполнить его вместе. У нас, например, почти со всеми одесскими художниками уже были совместные проекты. У нас дружный коллектив такой.
Можно ли говорить о том, что в Одессе есть особый «одесский стрит-арт»?
— Нет ни одесского стиля, ни украинского как такового. Местные художники чаще заимствуют современные веяния на Западе. Например, муралы. В Европе это все уже пережили, а к нам это только пришло.
Как в среде опытных граффити-художников относятся к вандалам?
— Для начала нужно понять, что такое вандализм. Все это спрашивают. Вандализм — это порча памятников архитектуры, скульптура, того, что охраняется государством. Если кто-то нарисовал граффити на каком-нибудь заборе — это не вандализм, как бы этого не хотелось моралистам представить. К вандализму — когда ломают скульптуры, портят памятники архитектуры и прочее — я отношусь плохо. Когда на какой-нибудь стене появляется граффити или какой-нибудь рисунок — это хорошо. Сам вандализмом не занимался, памятников архитектуры не портил, старался рисовать вдоль железных дорог, в промзонах. Такие места привлекательнее для рисования, чем места в центре.
А легально ли рисовать на фасадах зданий и заборах?
— С точки зрения закона это квалифицируется как хулиганство. Но у меня не было таких инцидентов, чтобы кто-то вызывал полицию и меня за это привлекали к ответственности, потому что я для своих работ стараюсь выбирать места, которые рисунок, так сказать, не испортит. После того, как я его нарисую, будет лучше, чем до того. Если это стена, которая обклеена объявлениями или исписана рекламой наркотиков, и на ней появится граффити, я думаю, что хуже никому не станет.
Бывало ли, что во время работы происходили конфликты и вас подозревали в вандализме? Вы работаете только «легально»?
— Бывало такое, но никогда до полиции дело не доходило. Один раз недавно была одна женщина, она даже еще глаза продрать не успела, не увидела, что рисуем, кричала, что вызовет полицию, но соседка ее успокоила. Еще был инцидент, когда выполняли коммерческий заказ, мимо проходила женщина, отошла от нас на определенную дистанцию и начала кричать, то мы хулиганы и звать полицию. Видимо, испугалась,
что мы можем ей как-то навредить, и убежала сама.
Нужно ли получать «добро» у власти/местных жителей на то, чтобы рисовать на фасадах, и как это происходит?
— Конечно, если кто-то хочет нарисовать что-то в центре города красивое, ему нужно прийти в соответствующие структуры, чтобы согласовали рисунок. Но я таким не занимаюсь и точно не знаю. Обычно если мы планировали что-то нарисовать на фасаде в центре города, то согласовывали этот вопрос с хозяевами помещения.
Как много времени может занять работа и как долго она может «прожить»? Были ли неприятные случаи, когда работу портили или закрашивали?
— Если брать наш проект с животными ANIMALBWS, то слона уже нет — на его месте началось строительство. Это был первый рисунок, с которого началась серия. Картина живет столько, сколько живет стена. Так в Одессе есть наши рисунки, которым больше 15 лет, например. Была интересная ситуация, тоже с нашими животными. Мы нарисовали белку на старой стене. Когда хозяин стены решил сделать ремонт, он ее не закрасил, а аккуратно отштукатурил все вокруг белки.
Смотря какая работа, животное, например, мы успеваем сделать за день. Больше всего времени забирают очень крупные работы, муралы, например, длиной в 10-этажный дом. На такой рисунок можно потратить больше двух недель.
Работы в Одессе портят редко, разве что есть один мужчина лет 40, который ставит крестики маркером на всех рисунках, какие ему попадаются. Ему не важно, граффити это или стрит-арт. Если такое и случается, сильно не расстраиваюсь. Это же улица, а не картина, весящая дома, с ней может произойти что угодно. Здание или забор могут снести, или дворники закрасить, ничто не вечно. В этом парадокс стрит-арта — им можно наслаждаться только здесь и сегодня.
Заказывает ли работы городская власть?
— Мы для Одесской мэрии никогда ничего не рисовали. Я не привык навязываться, а им интереснее приглашать других художников, а нас зовут мэрии других городов. Например, в Херсон ездили, в Днепр, в Германию. Если пригласят одесские власти, рассмотрим вариант сотрудничества с ними. И без них работы, заказов хватает.
А приглашали ли поработать за границу?
— Официально нас приглашали только в Германию, в Казахстан и Грецию нас звали, но мы не поехали. Не всегда получается, или накладываются проекты один на другой, или не подходят условия фестиваля, например. Не все готовы оплачивать нам проезд, иногда бывает зовут на фестивали с платным участием, нам это не интересно.
Чем в основном занимаетесь сейчас?
— Даже сейчас не всегда воспринимаю граффити как работу. В свободное время могу взять коммерческие заказы. На первом месте у меня путешествия — по Украине или за границу. В промежутках между поездками оставляю свободное время для рисования.