Противопожарная пропитка конструкций деревянных корпусов детского лагеря «Виктория», где год назад на пожаре погибли три девочки, осуществлялась с нарушениями.

Об этом стало известно на очередном заседании по делу директора «Виктории» Петроса Саркисяна, которое прошло сегодня в Киевском районном суде Одессы.

Как передает корреспондент «Думской», суд допрашивал директора компании «Укртехбезпека» Игоря Жукова. Эта фирма была субподрядчиком и занималась противопожарной обработкой деревянных корпусов, а также установила в лагере пожарную сигнализацию.

По словам Жукова, ему не предоставили проект противопожарных мероприятий, и «Укртехбезпеке» пришлось самой решать, чем и как обрабатывать конструкции. Были выбраны препапраты Ecosept 440 и 450-1. Наносили их уже на собранные домики привлеченные рабочие неизвестной квалификации. Заплатили им всего… 3 тысячи гривен.

При этом, как признался директор «Укртехбезпеки», работа была произведена недостаточно качественно и уже в 2016 году корпусам потребовалась повторная обработка, которую никто не произвел.

«Когда я встречался с директором лагеря, я видел, что дерево раскрылось, естественно, обработки уже не было, требовалась повторная… За лето оно открылось. В октябре 2016-го я директору предложил провести обработку через полгода. После этого мы не общались», — сказал Игорь Жуков.

Похожее произошло и с пожарной сигнализацией, которую тоже устанавливала «Укртехбезпека». Установить-то установили, но договор на техническое обслуживание сигнализации заключен не был. Впоследствии, напомним, ее и вовсе отключили, и в момент пожара аппаратура бездействовала.

Заказчиком работ было муниципальное управление капитального строительства, а подрядчиком — ЧП «Монолит», которое должно было заплатить «Укртехбезпеке» за пропитку и сигнализацию 700 тысяч гривен.

Перед началом заседания стало известно, что адвокат родителей погибших детей Татьяна Сягровец больше не будет представлять их интересы.

«Я в этом деле представляла интересы погибших детей и хотела установить виновных в их гибели. Потом появились политические силы и иные интересы, и я не имею права дальше в этом участвовать», — заявила юрист.