Это сейчас я вырос и меня ничего не интересует, кроме здоровья моих детей. А раньше, когда я был юн и полон иллюзий, у меня была страсть к двум вещам: к музыке и литературе. Забегая вперед, отмечу – ничего хорошего из этого не получилось. Но откуда мне это было знать тогда, в 15 лет? Да и не остановило бы меня это знание от прекрасных ошибок, что некоторыми «жизненным опытом» зовется. Именно в этом нежном возрасте (15 лет) я и попал в кафе «Зося» в 1990 году. Я слышал много концепций, почему именно там начала собираться околокультурная одесская тусовка, которую сейчас принято называть «богемой 90-х» (ахахахахах, видели бы вы эту богему в самый ее рассвет, а также лучших ее представителей, давно уж умерших кто от передоза, кто от алкоголизма, кто просто в тюрьме). Одни говорили, что там варят лучший в городе кофе по-турецки. Ну, насчет «лучшего кофе», который подавался исключительно в гранчаках, сказать не могу, но коньяк у них был норм. Другие считали, что «Зося» просто удачно расположена: за углом находилась Грековка (художественное училище), в паре кварталах вниз по Щепкина – исторический факультет одесского университета, в 5 минутах ходьбы по Петра Великого – музыкальное училище и консерватория. Опять же Дерибасовская за углом, Пале-Рояль тоже в 5 минутах ходьбы, Приморский бульвар разумеется (который иначе как «Примбул» и не называли-то. Сейчас из тех милых хипповских сокращений только «Поскот» в ходу остался). Третьи же настаивали на том, что просто это старая кофейня, которую подобный пипл посещал с самого ее открытия – 60-70-е. Судя по всему, именно они и были правы. Собственно, мне там сразу понравилось. С самого начала. Ха, еще бы. Я тогда только начинал постигать азы музыкального искусства (забегая вперед, отмечу – так и не постигнул), и вот мы с моим другом приехали туда на поиски музыкантов для нашей группы. И в первый же день мы их нашли. Мало того, нас тут же пригласили играть в еще один проект. Так что творческая жизнь там действительно бурлила. Музыканты, художники, поэты, театралы – все они в то время так или иначе захаживали в «Зосю». И для меня, парня с Таирова, это было бесценно, поскольку если проблемы музыкальных деконструкций Фреда Фрита или атонального джаза Орнетта Коулмена можно было обсудить и на пластиночной сходке, то о поэтике Бодлера или Малларме мне было говорить вообще не с кем до моего поступления на филологический. И я пошел знакомиться с людьми направо и налево, изначально предпочитая конечно же музыкантов и литераторов.

Первое, что меня озадачило, было следующее открытие: не все музыканты – меломаны. И даже более того – среди музыкантов меломанов очень мало. Однажды ко мне в гости зашел Чумик, известный панк и лидер группы «Вертикальная улыбка», и попросил поставить Битлз. А то как бы презирает их всю жизнь, но никогда при этом не слушал. Ну я ему и врубил сходу ленноновскую Everybody’s Got Something to Hide Except Me and My Monkey, где есть гитарный проигрыш на 8 тактов – чистый Секс Пистолз, по санду в том числе. Чумик озадаченно согласился, что это на самом деле очень хорошо. Даже прожженные, матерые хиппари (а тогда их было почти столько же, сколько сейчас хипстеров), не знали каких-то основ своей культуры. То есть что такое Джими Хендрикс они, например, знали, а вот что такое Electric Ladyland – многие уже и не в курсе были. Вообще тогда хиппи были предельно правильные. Керуак, Моррисон, Грейтфул Дэд, Изи Райдер – это все было для слабаков из культурных интеллигентных семей, типа меня. Нормальным постсовковым хиппарям местного разлива было не до этих мелочей – им бы нааскать филки на бутылку вайна да на флэт к кому-то завалиться, а потом пойти шузы свои топтать по трассе с пустым ксивником и немытым хаером (господи, откуда я еще слова-то такие помню?) Никакой идеологии, никакой философии, никакого культурного бэкграунда, только бродяжничество и алкоголизм, только хардкор. Собственно, это и есть настоящий хиппизм в своей чистой, незамысловатой форме. С писателями все обстояло еще хуже. Нет, писатели/поэты, конечно же, знали литературу очень хорошо, что их выгодно отличало от музыкантов. Но лучше бы не знали. Честно. Во-первых, вот это вот знание условного Аполлинера сильно их возвышало в собственных глазах над «толпой». Ну а во-вторых, это уже вообще-то тянет на преступление – писать говеные стихи, зная при этом, что такое хорошая поэзия. Невероятный пафос, взгляд, устремленный исключительно вглубь себя, колхозный дзен-буддизм, культ БГ (да-да-да, он был именно у местных поэтов, а вовсе не музыкантов), адепты серебряного века – все это навевало смертельную тоску и уныние, и, если ты все же попадал в их компанию, главным было унести оттуда ноги до того, как начиналась графомания в виде поэтических чтений. «Я хиппи, мой удел скитаться» - хотите верьте, хотите нет, но это реальные строки реального поэта. Впрочем, тогда, в начале 90-х, этого ужаса было мало, зато было много веселых альтернативщиков, которые прекрасно стебались и экспериментировали в поэтической форме над всем сущим. А расцвет графоманского ада пришелся, наверное, на конец 90-х – начало 00-х. Да так и не закончился, кстати. Вот почему я начал тусоваться с художниками. Там все оказалось просто. Большинство из них были отличными, отвязными молодыми людьми, которые эстетизировали форму, а не идею. Они были начисто лишены «пафоса творца», они были в контексте времени. Cure, Depeche Mode, 4AD и прочие Siouxsie and the Banshees я услышал именно от них. И, кстати, они очень гармонично коммуницировали с местными же панками. С настоящими панками в смысле, которые были настолько панки, что даже группу свою сколотить не могли. Вообще Одесса в этом смысле притягивала всякий сброд. Многие питерские да московские ехали в Крым через Одессу, и часть из них здесь так и оседала. Интересные были персонажи. Разносторонние. Хорошо, что они остались в прошлом.

А через год «Зося» закрылась на ремонт. Все переместились сначала в соседнюю «Зеркалку» на Гаванной, а потом и в «Таверну», где началась совсем уже другая эпоха, другие люди, другая культура, другие наркотики, другое время. Эх, веселые были деньки. Сейчас-то что? Полюбил ты, к примеру, Фрэнка Заппу, зашел в интернет, нашел сообщество на эту тему, да и общайся себе до полного изнеможения. А раньше встретить единомышленника было абсолютно бесценным. Да и разве Заппа сейчас интересует кого-то? Нет. Только стартапы, коворкинги, коучинги и прочие кейсы да лайфхаки. Представляете себе айтишника, пришедшего в кафе на поиски кого-то, кто продвинет его IT-стартап? Хотя, постойте… Вполне себе представляю… И даже видел такие встречи неоднократно. Так что же это получается? Что ничего не поменялось? Просто кафешки стали коворкингами, хиппари – хипстерами, а околокультурный балласт масс гармонично и незаметно реинтегрировался в толпы айтишников. Так что тоска по 90-м как-то надумана. Время как время. Люди как люди. Всегда так и было. Всегда так и будет.