Так, к примеру, история взятия Хаджибея с одной стороны весьма классическая, но всё же не без некоторых изюминок. Так, благодаря разведывательной операции, Иосиф де Рибас, командующий штурмом, знал, что гарнизон турецкой крепости составляет всего 300 человек и дюжину пушек. Сами строения уже устарели, но все равно захватить Хаджибей было нелегко. Крепость стояла на высоком берегу, а с залива её оборонял турецкий флот. Более 50 судов, вооружённых пушками, не давали подойти к стенам крепости. Тогда де Рибас разместил свой штаб в районе Куяльницкого лимана, а перед наступлением (в четыре утра 14 сентября 1789 года) расставил на берегу пушки, огонь которых направил в сторону турецких кораблей. И благодаря внезапности Хаджибей был взят. Более того, согласно легенде, после победы моряки Дерибаса отправились выпить кофе. Так к столетию Одессы об этом написал внук основателя нашего города Александр Дерибас: «Велико же было удивление грека Симона Аспориди, когда 14-го сентября к нему в кофейню вошли вместо турков генерал де Рибас, а за ним блестящая свита … Аспориди вынес из своих погребов лучшее кипрское вино и душистую мастику для офицеров. А для солдат выкатил на площадь бочонок водки. И пошло веселье». Есть, правда, этому опровержение, хотя кофейня грека Аспориди действительно существовала и в Хаджибее, и в Одессе, и де Рибас в неё действительно заглядывал. Но, судя по книге Дерибаса «Старая Одесса», все горожане знали, верили и пересказывали именно эту красивую версию захвата Хаджибея.

Но мало, что может сравниться с романтичнейшей историей военного коменданта Одессы и ближайшего друга герцога де Ришелье Томаса Кобле. Блестящий шотландец, который во время чумы 1811 года бесстрашно заходил в зачумленные дома, и для каждого у него находилась шутка или подбадривающие слова. Именно он завёз в Одессу семена помидор, о которых и в столице тогда мало кто знал. И все, кто был с ним знаком, отмечали его доброту и находили в нём хорошего друга. Вот это самый Томас Кобле, обосновавшись в начале XIX века в Одессе, по делам службы оказался в казачьей станице, где моментально влюбился в дочь украинского полковника Цветкова. Родителям девушки потенциальный зять не приглянулся – иностранец, чужой веры, говорить и то толком не умеет. Но чувства молодых были взаимны, а потому Томас, заранее договорившись с Лизой, тайно увез её из родительского дома. Проще говоря – похитил. И сам рассказывал о том, как всё происходило: «Тогда я свою невесту увозил, посадил её на лошадь впереди себя, сказал ей, держись крепко. А она, словно проверяя, не передумаю ли я, сказала: «Фома Александрович, вы такой добрый и учёный и говорите по-английски. А я такая глупая и ни одной книжки не читала». Я ей отвечаю: «Какой я ученый, я тоже никогда книжки не читал, а учился только на наших старинных английских песнях да историях о призраках и мертвецах, а чин получил не за знания, а за храбрость». Мы так и скакали с ней, сорок верст по степи до первой станицы. А в ближайшей церкви у сговорчивого священника мы и обвенчались».

Вот только свою неграмотность Кобле сильно преувеличил. На самом деле он получил хорошее образование, умел читать и писать не только на родном английском, но и по-русски, и по-итальянски, знал геометрию и арифметику, отлично фехтовал и ездил верхом. И, кстати, со своей Елизаветой Томас прожил в любви и согласии, у них было двое детей – дочь Клавдия и сын с необычным именем Аполлон. Говорили, что внешность юноши соответствовала его имени: он был воплощением классической греческой красоты. С Клавдией же связан исторический анекдот. Когда девушка вышла замуж за представителя итальянского рода Паулуччи, градоначальник граф Ланжерон с присущим ему непередаваемым акцентом скаламбурил: «она так долго не выходила замуж, потому что искала себе кого-нибудь палучче».

А вот ещё один замечательный исторический анекдот, к которому все одесситы относились серьёзно, потому что хорошо знали Александра Павловича. То есть это так его называли в Одессе. А речь о выдающемся графе Луи Александре Андро де Ланжероне. Он происходил из аристократического французского рода Андро и до эмиграции носил титулы графа де Ланжерон, маркиза де ла Косс, барона де Куньи, де ла Ферте и де Сасси. Благодаря графу Ланжерону, который 7 лет занимал должность генерал-губернатора Новороссийского края, в Одессе ввели порт-франко, открыли-таки Ришельевский лицей (учебное заведение, ставшее вторым в стране по уровню образования), заведение минеральных вод в Горсаду и ботанический сад. И это при том, что Ланжерон не хотел этой должности и мечтал на склоне лет заниматься писательством. Кстати, свою пьесу, написанную на французском языке и хранящуюся во Франции, Ланжерон неоднократно показывал юному светочу Пушкину. И последний, даже не читая её, каждый раз говорил о том, что и как улучшить. Но, что касается должности, Ланжерон был человеком чести и всё обещанное своему предшественнику герцогу де Ришелье, покинувшему Одессу в 1814 году, выполнил добросовестно. Современники ценили Ланжерона, но сходились в едином мнении о том, что он «храбрый генерал, добрый правдивый человек, но рассеянный, большой балагур и вовсе не администратор». Так, согласно легенде, именно граф Ланжерон забыл, что в его доме гостит Александр I, и … случайно запер его, отправившись на службу. И в результате император провёл день под домашним арестом. Кстати, в этом самом доме на углу Ланжероновской и Гаванной.

Ну и, конечно, как можно обойти вниманием герцога де Ришелье. Сложно найти управителя, которым бы восхищались больше. И, что самое главное, всё это было вполне заслуженно. Арман Эммануил Софи Мари Септемани де Виньеро дю Плюсси, герцог д'Эгильён, герцог де Фронсак, герцог де Ришелье – именно так звучит им первого градоначальника Одессы. В марте 1803 года Ришелье приехал в Одессу и поселился в небольшом доме, меблированном топчанами и табуретами без лакового покрытия, с пристройкой на четыре комнаты – там он проживёт проживет все 11 лет своей одесской жизни. Здание это не сохранилось, но именно с него начиналась бы улица Ришельевская. По сведениям историков, рабочий день Ришелье длился чуть ли не 17 часов – с утра он отвечал на письма одесситов, причём чаще всего на том же языке, на котором к нему обращались, а ведь в многонациональной Одессе это было непросто. Ежедневно обходил или объезжал весь город, вникая во все мельчайшие дела и беседуя со всеми, кому это было необходимо. О его заслугах можно писать много, но вернемся к теме забавных историй. Однажды какой-то шутник начал рассказывать о том, что Ришелье чуть ли не в себе – он ходит по городу и раскланивается с пустыми балконами. Конечно, эта шутка не могла не дойти до ушей самого градоначальника, но он просто пожал плечами. Дело в том, что у герцога была близорукость и часто, гуляя по городу, он не мог рассмотреть, есть ли на балконе того или иного здания человек, а особенно дама, и поэтому снимал шляпу на всякий случай. Так он, собственно, и ответил: «Лучше я покажусь смешным, чем невежливым». Пожалуй, только по этой его манере уже можно осознать уровень нашего первого и любимого градоначальника.